Юлия Царева: «Не пытайтесь обмануть детектор лжи»

Кресло, в которое садятся во время процедуры тестирования на полиграфе, в обычном магазине мебели не купишь. Умеренно мягкое, с регулируемыми подлокотниками, широкое - чтобы мог комфортно устроиться человек любой комплекции. Удобное кресло, в общем. Правда, вопросы сидящим в нем часто приходится слышать не слишком приятные, поскольку связаны они обычно с преступлениями. Да и многочисленные датчики напоминают: ты здесь проходишь проверку на детекторе лжи. И каждый ответ имеет важное значение.

- Вот поэтому процедура начинается с того, что я подробно объясняю пришедшему, как все будет происходить, как следует сидеть и вообще как себя вести. Обычно это занимает 30-40 минут, но многое зависит от человека, - рассказывает Юлия Царева, старший эксперт отдела криминалистики СУ СКР по Пензенской области.

Собственно, фразу «многое зависит от человека» в этой ситуации можно считать ключевой и основополагающей. Начнем с того, что под каждого, кто садится в кресло, Юлия Аркадьевна готовит сугубо индивидуальные тесты - и для этого ей необходимо проделать огромную работу. Она говорит, что полиграфолог обязан одновременно быть психологом - каковым она и является. И разделить эти составляющие нельзя.

- Прежде чем включить полиграф, мне нужно не только получить исчерпывающую справку на обследуемого - включая заключения экспертов, психиатров и наркологов. Необходимо изучить материалы уголовного дела, в том числе посмотреть фотографии с места преступления. Если есть видео - то и его. А еще представить себя на месте и обвиняемого, и потерпевшего. Взглянуть на ситуацию их глазами. Потому что я должна понимать, кто ко мне придет и кому буду задавать вопросы.

- Правильно понимаю, что вы заранее рассказываете, о чем именно будете спрашивать?

- Разумеется. Это не экзамен, и у меня нет цели кого-то провалить или поймать на незнании. Поэтому нет смысла задавать вопросы, которые застанут врасплох: в такой ситуации будет получена реакция не на смысл вопроса, а на внезапность происходящего. Больше того - каждый вопрос задаю от трех до пяти раз, чтобы проверить, насколько стабильно реагирование на ту или иную фразу.

- И все это отображается на экране?

- Да, и при необходимости становится объектом для пристального изучения каждого зубца - как на кардиограмме. С той разницей, что в медицине мы имеем дело с материальными следами, а в полиграфологии - с идеальными. Тут ничего нельзя пощупать руками. Нет органа, который отвечает за ложь.

- Но есть реакции организма на ложь?

- Именно так! И выдает себя не человек, а его реакция. Ведь каждый помнит какую-то ситуацию благодаря целому комплексу образов: зрительных, слуховых, двигательных. И если человек, проходящий тестирование, запомнил момент совершения преступления, эти образы сидят у него в голове. Они обязательно откликнутся через реакцию организма, которую сдержать невозможно.

- При этом разговоры на тему «Как обмануть полиграф?» остаются популярными.

- Да, и в Интернете можно за несколько секунд найти массу рекомендаций (остается только догадываться, кто их составляет), как это сделать - тем более что тестирование проводится не только по уголовным делам, но и при устройстве на работу в крупные компании. Там обычно держат в штате полиграфологов.

- И часто кто-то пытается пойти на хитрость, по вашему опыту?

- Не очень, но время от времени такие попадаются. Стараются, например, редко дышать. Или наоборот - дышат каждую секунду, как собачки. Или напьются воды доверху и сидят терпят: якобы мысль о том, что хочется в туалет, до такой степени заполонит все сознание, что это обманет датчики. Но это совсем уже крайние случаи. Обычно люди просто думают, что достаточно уверенно врать.

Юлия Царева занимается полиграфологией уже двенадцать лет. Если учесть, что появление первого в нашей стране детектора лжи датируется 1975 годом, а относительное активное применение началось лишь в девяностых - срок немалый, а наработанный опыт позволяет некоторые выводы делать еще на стадии предварительной беседы. Но такого рода наблюдения - лишь часть большого пазла.

- Полиграф так не работает, как некоторые думают: вопросы задал, кнопку нажал, и вот тебе четкий ответ - виновен. Или невиновен. Работа полиграфолога - это кропотливый интеллектуальный труд, который занимает много часов, а то и дней, - объясняет Юлия Аркадьевна.

- Какая часть для вас самая трудная?

- Принятие решения. Хотя наше законодательство таково, что сделанный мною вывод будет принят во внимание судом. Но знаю, что мне и моим заключениям доверяют и всегда твердо стою на своем. Был случай, когда после тестирования я сказала, что было убийство, хотя все считали, что речь о суициде. И спустя три года удалось доказать, что правильной была моя версия.

- Вас за ваше упрямство коллеги уважают или проклинают?

- И то, и другое. Но знают, что это не упрямство, а уверенность. Вот одна из самых запомнившихся моих историй: подозреваемый утверждал, что посадил своего компаньона в машину на трассе, после чего тот уехал в сторону Москвы. К слову сказать, имея при себе 200 тысяч долларов. И пропал. Так вот, по итогам тестирования на полиграфе я была убеждена, что его забили до смерти и сбросили в воду на территории то ли Мокшанского, то ли Бессоновского района - здесь подозреваемый, судя по его реакциям, сам не был уверен в локации. Оперативники про меня сказали много добрых слов, когда узнали, сколько водоемов придется проверить. Но в итоге все подтвердилось: и место, и травмы.

- И все это вы увидели на экране ноутбука?

- Разумеется. Понимаете, если человек действительно не владеет информацией о преступлении, его организм ничем не откликнется на вопросы о произошедшем. Даже при сильном волнении, даже если по жизни человек тревожный. А вот если знает, как именно кого-то жизни лишили - тут что-то да проявится. Помните, в Пензе один мужчина убил другого штык-ножом, но уверял, что его приятель сам зарезался у него на глазах?

- Да. Немецким клинком XIX века.

- Именно! Явился сюда такой уверенный, рассказывал, как читал про меня в газетах и на сайтах… Наверное, думал, что хорошо готов к тестированию и заодно пытался на меня произвести впечатление.

- Удалось?

- Не особенно. Так вот, он стоял на том, что, когда все произошло, сидел напротив на диване и что-то там смотрел в телефоне. Ну, хорошо, допустим. Во время теста начинаю называть ему варианты ответа на вопрос: «Где вы находились в момент произошедшего ?» - в комнате, в ванной, в подъезде…. И в итоге реакция проявляется на словах «около пострадавшего». То же самое насчет вопроса «Что вы держали в руках?» - чашку, смартфон, сигарету, штык-нож… Теперь вы понимаете, насколько важно изучить все обстоятельства дела.

Думается, любой, кто попробует в деталях представить себе работу полиграфолога, поймет, что в ней хватает места не только для ума холодных наблюдений, но и для сердца горестных замет. Эмоции по отношению к подозреваемому положено отключать, однако это трудно сделать, когда, к примеру, в кресло садится педофил, который для сексуальных утех использовал свою четырехлетнюю дочь.

- Юлия Аркадьевна, работу вашу ни легкой, ни спокойной не назовешь. Как обычно снимаете накопившееся напряжение?

- Люблю возиться с цветами - сажать, пересаживать. Дочь, когда видит меня за этим занятием, обычно говорит: мама заземляется. Стараюсь побольше ходить пешком, хотя всегда на каблуках. Раз в год обязательно должна куда-то уехать из города. Много читаю, причем обожаю детективы - благо, есть прекрасные авторы, которые сами работали в криминалистике, поэтому у меня даже не возникает критических замечаний, а есть только удовольствие от содержания.

- А когда в фильмах видите сцены с полиграфом?

- О, вот тут все иначе! Обычно сразу подмечаю массу ошибок: то датчики неправильно закреплены, то вопросы задают некорректные, то ответы дают недопустимые.

- Что вы посоветуете человеку, которому предстоит проверка на полиграфе?

- Будьте собой и отвечайте на вопросы честно. Не пытайтесь никого обмануть. Ну и напомню, что в рамках следствия такое тестирование является сугубо добровольным. Кроме того, ему не подвергаются лица моложе 14 лет, а также те, кто страдают психическими заболеваниями.

Автор текста: Дмитрий ИНЮШКИН