Алена Полунина: «Документальное кино только кажется импровизацией»

Алена Полунина – режиссер документального кино, на счету которой – картины, удостоенные наград на ведущих отечественных и зарубежных фестивалях. Премьера ее ленты «Среди мертвых, среди живых» (16+) о работе Луганской группы по розыску захоронений жертв украинской агрессии состоялась в сентябре 2024 года на 10-м Международном фестивале документального кино «Докер». Уже в ноябре картину смогли увидеть пензенцы в рамках передвижного фестиваля «Кино на службе Отечеству», который побывал в нашем регионе.

Фильм снят в жанре «реалдок»: здесь нет интервью и закадрового текста, документалист только фиксирует происходящее и не пытается вмешаться в процесс.

Кто является главным героем – те, кого находят в безымянных могилах и придают родной земле, или те, кто ищет, идентифицирует и хоронит – вопрос, на который зритель должен ответить сам.

Нам удалось поговорить с Аленой Полуниной о современном документальном кино, об эмоциях, которые оно вызывает, и о том, сложно ли сегодня быть документалистом.

– Алена, вы сняли больше 10 фильмов. Ваши картины посвящены теме СВО и судьбам реальных людей. Сложно пропускать через себя такие истории?

– Непросто. Каждая история определенным образом трансформирует тебя. Невозможно полностью сохранять отстраненность. Но когда снимаешь, находишься в каком-то другом измерении. Раньше моя съемочная группа состояла только из меня и оператора, но затем решила снимать сама. Нужно следить за фокусом, звуком, техническими настройками, композицией и осмысливать кадр. Это дистанцирует и требует максимальной концентрации, поэтому не до эмоций. Но потом все равно накрывает. И вот парадокс: чем дальше отстраняется режиссер, тем глубже получается кино.

Документальное кино только кажется импровизацией. На самом деле к этой импровизации нужно быть тщательно подготовленным. Да, то, что происходит в кадре, и то кино, которое получится, во многом не зависит от тебя.

– О чем и о ком фильм «Среди мертвых, среди живых», и не кажется ли вам, что он получился очень тяжелым?

– Это фильм о людях, которые ежедневно занимаются розыском погибших и пропавших без вести во время специальной военной операции и раньше – с самого начала геноцида народа Донбасса в 2014 году. Герои фильма, конечно, абсолютные фанатики. Я безумно их уважаю и никогда не смогла бы с таким рвением относиться к этому делу. Изначально все они были обеспеченными, социально устроенными людьми, которые никогда не думали, что им такая тяжесть выпадет. Но кто-то должен был на себя это все взвалить. Фильм получился детализированным. Я показываю все без прикрас. Считаю, что не нужно подслащивать пилюлю. И так достаточно людей, которые всегда захотят завернуть все в красивую обёртку. А зритель XXI века очень умный. Он прекрасно может калибровать реальность. Эти тяжелые истории поднимают рассказ на совершенно другой уровень.

– Документальное кино – это небыстрая вещь…

– Да. Оно требует времени. Я снимаю методом наблюдения примерно три месяца. Но считаю, что это ничто. Настоящее документальное кино порой снимается по два-три года. И это здорово, потому что зритель имеет возможность вместе с героем прожить какой-то этап жизни. Это реальный труд.

– Что для вас поездки на Донбасс?

– Для меня это место оказалось местом силы, местом моих личных, ментальных и человеческих перемен. Оно просто не может не перепахать. Я очень рада, что у меня это случилось. Мне жутко думать о том, что я могла остаться просто сочувствующей стороной и не узнать про эти события через людей, их личные истории.

– Это не первая ваша картина о Донбассе и Луганске. Как изменились его жители за годы специальной военной операции?

– Люди измотаны. Нам здесь, на большой земле, трудно это понять. Там нет мобильного интернета, проблемы с банковскими переводами и с документами. Но это всё уходит на второй план по сравнению с долгими годами тревоги, стресса и человеческих потерь. Донбасс восьмилетней давности и нынешний – это место какого-то магического реализма. Там иначе ощущаются основные смыслы. Там по-другому всё понимается. Лучше.

– Какое кино нужно показывать сегодняшнему зрителю?

– В такое время, как сейчас, нужно делать больший упор на фильмы, посвященные каким-то кровоточащим темам. Это особенно важно, потому что есть люди, которые не понимают, что происходит, которые не знают, что происходило последние восемь лет на Донбассе. Я воспринимаю свои фильмы как истории, рассказанные в определенное время про определенных людей. И понимаю, что такие фильмы нужны зрителям.