Изобретатель Александр Кукаев: «Я всегда стремился разгадать таинство звука»

Пензенскую область прославляют не только телеведущие, певцы, спортсмены, но и изобретатели. С одним из них, Александром Кукаевым, пообщался корреспондент РИА «ПензаСМИ». Таких, как герой публикации, в народе называют самородками. У него есть несколько патентов на изобретения, хотя за плечами – всего восемь классов образования. Его музыкальные электроинструменты считают за честь иметь многие исполнители в России и за рубежом.

– Александр Васильевич, расскажите, пожалуйста, как вы пришли к делу своей жизни?

– Закончил музыкальное училище по классу «баян», затем освоил бас-гитару. Но главной предпосылкой изобретательства было желание доказать, что наша страна не хуже Запада. Придя из армии в 1975 году, работал в ресторане «Россия» руководителем ансамбля. В то время началось влияние западных групп. «Битлз» покорили умы многих. У наших музыкантов было мнение, что Америка и Европа всё уже сделали, а мы – догоняем. Мне такой подход был чужд. Видимо, сработала генетика – мои предки занимались созиданием, служили на духовном поприще. Хотелось сохранить русскую культуру в ее чистоте.

Когда занялся работой с ансамблем, понял, что советская эстрадная музыка – хаотичная. Аппаратура плохо звучала, слов не было слышно, особенно, если выступали приезжие артисты. Когда появились рок-музыканты, их работа со звуком вообще поразила меня: шум, грохот. Складывалось ощущение, что из Африки приехали жрецы культа Вуду и нас стали учить музыке.

При этом западная элита своих детей старалась к традиционной культуре привлекать. И до нас качественные пластинки доходили. Мы в СССР старались настоящую эстраду слушать. Например, Джино Ванелли, Барри Манилоу. Своего сына я воспитывал именно на таких принципах.

Вскоре мы убедились, что своими силами можно многого достичь в звуке. Тогда я и начал серьезно заниматься исследованиями.

– Сразу решили создавать инструменты?

– Первую задачу, которую я перед собой поставил, – сделать аппаратуру такого класса, чтобы и вокалист себя слышал, и зрители певца. Хотелось добиться чистоты звучания. На мой взгляд, это главное в музыкальной культуре. В итоге создал аппаратуру, которая, по-моему, была по звучанию чище, чем немецкая и американская. Пульт сам сконструировал. С колонками было сложнее. Чтобы их сделать, нужно разбираться в математике, физике, электротехнике, акустике. Читал профессиональную литературу, что-то сам придумывал и помогали местные инженеры: Владимир Чурбанов, Валерий Сидоров.

– На что опирались в своих исследованиях?

– Работал интуитивно. Брал прототип – западную колонку, слушал ее. Заметил, что у нее громкий звук, но грязный. То есть, так называемое неравномерное звучание. Хотя попсовым исполнителям громкость и была нужна, а частота звучания их мало интересовала. Но я хотел добиться именно чистого звука. Затем стал слушать, как звучат электрогитары в ансамблях – хотелось придать им природного, естественного звучания.

– Какие сложности были на первом этапе изобретательства?

– Мне требовалась помощь ученых. Удалось познакомиться с директором Пензенского научно-исследовательского электротехнического института (ПНИЭИ) Иваном Чернецовым. Во многом благодаря ему начал мыслить как изобретатель.

Этот руководитель меня выслушивал, хотя я довольно странно, видимо, свои идеи излагал. Ему мои гипотезы нравились. Считаю его своим наставником. Этот руководитель понял, что я самоучка, интуитивно до многих вещей дошел и сказал мне: «Саша, мысли у тебя нестандартные, но технически грамотные. Продолжай работу, не опускай руки».

– У вас нет высшего образования. Не мешало ли это в работе?

– И мешало, и помогало. Благодарен судьбе за встречу еще с одним одаренным человеком, который также работал в ПНИЭИ. Это инженер-разработчик, самородок Василий Кондратьев. Кстати, он дорос до министра промышленности, транспорта и связи Пензенской области в начале 2000-х. Кроме того, это вокалист, прекрасно исполняющий песни из репертуара Муслима Магомаева. Василий Владимирович мне много раз говорил: «Не беда, что образования нет, важен талант».

– Получается, вы искали чистоту звука?

– Да, хотелось сделать электрогитару с чистым звуком. Помогли озарения. Так, в 1977-м году в пространстве увидел объемную конструкцию гитары, которая мне нужна. Звучит странно, понимаю. При этом с психикой у меня все в порядке. Никогда не употреблял спиртное, не курил. Есть такие термины, как «телепатия», «инсайт». Видимо, был настроен на определенную идею и получился резонанс с Вселенной и душами предков. В нашей генетике родовые коды все запечатлены. Вероятно, сама природа мне дала подсказку.

– А какое дерево используете?

– Только клен. Он накапливает золото, а этот металл во всех культурах, в русской в том числе, считается символом божественного начала. Чтобы получился по-настоящему качественный звук, нужно чтобы дерево пролежало 40-50 лет. Необходима естественная сушка. Это один из принципов нашей работы.

К счастью, мой отец работал в леспромхозе. Он познакомил меня с тогдашним руководителем Пензенского управления лесами Владимиром Березиным. Выслушав, тот направил меня к лесникам. В итоге мы заготовили в 1978-м году много клена недалеко от Заречного. Тогда я не умел ни стамеску, ни рубанок в руках держать. Пришлось осваивать новые профессии, всего у меня их 20.

Через пять лет после заготовки приступил к изготовлению электрогитары – не терпелось воплотить идеи. Не все ладилось: то гриф загнется, то еще что-то сломается. За все эти годы я почти 100 инструментов отправил в печь. Однако предыдущие эксперименты со звуком не прошли даром.

В 1983-м году у меня было очередное озарение – увидел в пространстве гитару, которая мне нужна. Понял, что гриф должен быть цельным и без накладки, которую делают на него.

На Западе грифы из цельного куска делали и раньше, но накладки ставили. Я от них отказался. Это дает особую чистоту звучания. По-научному говоря, такой звук называется, «без резонансных разрывов». Данный принцип изготовления инструмента запатентовал в 1989 году.

– Как продвигались ваши исследования?

– Шагнуть дальше мне помог сын Артем. Он играет на альте [смычковый музыкальный инструмент наподобие скрипки], предложил мне создать скрипку на основе моих идей. Работали уже вместе. И сделали такой инструмент, который снабжен резонансной камерой, то есть внутри него – полость.

Снова было какое-то наитие, что звук должен быть чистым и сильным, как у колокола. Такая задумка помогла пойти дальше. Начали делать по этой технологии альты, контрабасы, виолончели, балалайки, гитары, домры. С этой разработкой связаны остальные наши с Артемом два патента.

Звук получился необычный. Когда звучание наших инструментов слышат музыканты, то думают, что мы подключаем блок эффектов, или, говоря профессиональным языком, «примочки». Некоторым кажется, что мы делаем семплы [звуковой фрагмент, используемый при создании музыки].

– Эксперты оценили ваши музыкальные находки?

– Наши электрогитары прошли экспертизу в Институте музыкальной промышленности. Его сотрудники пришли к выводу, что они превосходят западные по нескольким показателям. Уступают нам даже знаменитые бренды. Во-первых, у нас звук намного чище. Во-вторых, сустейн [продолжительность звучания] необычный – более естественный.

А так называемая неравномерность звучания у наших инструментов представляет собой прямую линию. Звук необычнен и по акустической отдаче – много средних частот или «серединки», как говорят музыканты. А поэтому наши гитары даже с «примочками» звучат интереснее. А главное – нет «волчков», то есть провалов на каких-то нотах, у наших изделий идеально ровный звук. Это ставит наши инструменты в категорию High-End.

– С какими музыкантами удалось посотрудничать?

– В 80-х многие ансамбли приезжали за нашей аппаратурой. Например, ВИА «Фестиваль», «Молодые голоса», который затем трансформировался в группу «Круиз». Сотрудничали с Сергеем Пенкиным, он работал у нас в «России». Он подошел и сказал, что звучание нашей аппаратуры соответствует его представлению о качестве звука в ансамбле.

Когда сын учился в московской консерватории, нашим инструментом заинтересовался его профессор, прославленный музыкант Эдуард Грач. Этого скрипача впечатлил звук нашего альта, и он выступал с ним несколько раз. Известный джазмен Антон Давидянц признался, что восхищен нашим контрабасом. Приобрел его. Говорит, что на нем легко играть, не приходится «выбивать» звук, как это бывало прежде. На наших инструментах играют известные домристки: Марина Сафина и Екатерина Мочалина, которая преподает в РАМ имени Гнесиных. Могу с уверенностью сказать, что наши музыкальные инструменты обняли своим звуком всю планету – от Японии до США.

– Вас иногда называют «пензенским Страдивари». Вы согласны с таким сравнением?

– Я против таких сравнений. Во-первых, мы разные. А во-вторых, было много людей, которые помогли родиться изобретениям. Например, первым поверил в наши разработки тогдашний преподаватель пензенского культпросветучилища Алексей Львов-Белов. Он с моей электрогитарой долгие годы экспериментировал. Много было других интересных встреч и событий. Эти инструменты – плод коллективного труда, нашей семьи, друзей.

Читайте также: В три пензенские школы искусств намерены направить более 19 млн рублей

Больше новостей – в Telegram-канале «ПензаСМИ» (18+)