Сергей Старкин: «Надо ставить максимальные задачи!»

- Можно ли сказать, что тренерство передалось по наследству?

Ну конечно, это было обусловлено тем, что папа был тренером. В 1994-м году, когда я еще был воспитанником, я уже начал помогать своему наставнику, Сергею Борисовичу Жукову, работать с маленькими детьми. Ну а потом институт. Я в молодости как-то и не рассматривал, что моей основной профессией будет тренерская деятельность. Когда папу назначили директором школы (Валерий Георгиевич Старкин – директор СШОР по гимнастике им. Натальи Лавровой – прим. ред.), и у него девочка попала в сборную, ему стало трудно совмещать. И я помогал, а потом всё само собой завертелось–закрутилось. Так что, да – перешло по наследству. Грубо говоря, у меня было больше шансов, чем у кого-либо другого.

- Денису Аблязину с малых лет выдавали большие авансы. Действительно можно было сказать лет в 11-12, что он станет призером Олимпиады, чемпионом Европы и мира?

Нет, конечно. В столь малом возрасте можно определить, что те или иные дети расположены к данному виду спорта. А предсказать большое будущее очень сложно, ведь у нас очень много спортсменов «отлетает» во время переходного возраста. Отсев просто колоссальный! И здесь больше физиологические причины, чем психологические. Мальчики вытягиваются очень сильно, соответственно, сила не успевает за ростом, а у девочек – проблемы с весом. Когда Денис попал в молодежную сборную, тогда уже можно было что-то предполагать. Но, опять-таки, можно рассуждать на уровне конкуренции в стране. А в составе команды выезжаешь на международный старт, и часто выясняется, что здесь ты конкурентоспособен, а там – «по нулям».

- Первая Олимпиада – это Лондон-2012. Ожидали, что уже там добьетесь успеха?

Сложно было сказать. Мы выступали на чемпионате Европы-2011 – «мимо», потом командный чемпионат мира – там только финал в опорном прыжке, и то запасными. Первый крупный успех был на чемпионате Европы-2012 в Монпелье. Там стало понятно, что у нас конкурентная программа. Но рассчитывать на успех в Лондоне было сложно. Мы понимали, что он может быть, но однозначно нельзя было ответить. Когда есть конкурентоспособная программа, ставится задача сделать её. Не смотреть в сторону, на других, просто выйти и сделать своё. И тогда придет оценка. Не ставится задача победить, разорвать, борьба ведется, прежде всего, с самим собой.

- Выиграли «серебро» и «бронзу», но не было ли разочарования, что не дотянулись до «золота»?

Конечно, нет. Зайти на первую Олимпиаду в 20-ти летнем возрасте и бороться с такими «монстрами», которые были уже взрослыми мужиками – это «выше крыши». Вот в Рио-2016 мы были уже состоявшимися, и по возрасту, и по регалиям. Планка ожидания уже была! Конечно, от нас не требовали, но мы понимали, что медалей ждут (смеется). Еще 3 привезли.

- В 2014 году гимнастическое сообщество разорвала новость о том, что олимпийская чемпионка Алия Мустафина переходит к Сергею Старкину. Как это получилось?

Для меня это было неожиданностью. У Алии был не очень удачный период, поэтому был запрос на смену обстановки у нее самой, и у главного тренера. Да, было принято такое решение. Специфика женская, конечно, отличается, но были наработки из мужской подготовки - технические, функциональной выносливости, всё это применимо с некоторыми корректировками. И не будем забывать, что я начинал, как женский тренер, поэтому направление мне абсолютно знакомо. Алия уже становилась олимпийской чемпионкой, абсолютной чемпионкой мира, поэтому ответственность была большая. Но не каждый день удаётся поработать с такими топовыми спортсменками!

- Рио-де-Жанейро, снова брусья, снова олимпийское «золото». И всё это на фоне пессимистических ожиданий.

Мустафина по своим физическим данным, по тому, как она видит и чувствует гимнастику – уникальна, такие люди рождаются раз в несколько десятков лет. Приехав туда, посмотрев на всех, она поняла, что у нее не хватает «базы» на брусьях. И она уже в Рио, в течение 10 дней подняла «базу», так как запас элементов, которыми Алия владеет, очень высокий. Собрала новую комбинацию и выиграла брусья! Никто из болельщиков не знал, что она усложнила программу, это не обсуждалось и заранее не тренировалось. Это был риск, но рисковать, когда нет шансов, намного легче. Когда ты понимаешь, что без риска вообще никак, идешь «наотмашь» (смеется).

- Чем сейчас занимается самый результативный тренер по спортивной гимнастике последних лет? Ведь работа с Денисом прекращена, сотрудничество с Алией хоть и есть, но тренировочный процесс не кипит, так каковы планы?

Сегодня и сейчас я больше занимаюсь помощью молодым тренерам, если у них на это есть запрос. Но вместо них я работать не хочу и не буду, потому что им надо научиться, пройти тот же путь. Если сделать «вместо», то не будет преемственности, не будет опыта. Я максимально помогаю, мне кажется, пока получается. У нас подрастает несколько молодых спортсменов, если конкретно по фамилиям – Евгений Пашкин, Ульяна Перебиносова, Григорий Климентьев. Они в самом начале пути, поэтому, есть с кем работать. И ставить максимальную планку! К примеру, у нас Женя Пашкин травмировался в начале года, разорвал крестообразную связку. А там период восстановления очень большой, от 9 до 12 месяцев. Первенство Европы – в декабре, через 10 месяцев! И мы весной, зажмурив оба глаза, поставили максимальную задачу попробовать с 3-мя снарядами, без прыжковых видов, попасть в молодежную команду. Нет, не так. Сначала подготовить программу, а потом попробовать попасть. Весной это казалось нереальной планкой, мы ее задрали до самого верха. Я тогда понимал, что – нет. А мы взяли и сделали программу. И выступили на первенстве России, без соскоков. За полтора месяца мы и соскоки бы подготовили, но… Европу отменили (смеется). Я считаю, что правильно - ставить максимальные задачи. То есть поставить задачу, от нее спланировать до точки, где ты находишься, а потом от этой точки идти по выработанному плану вверх. Батя так научил, у него же всегда были максимальные планы, нереальные.