Елена Демина: «Музыка нужна всем. Просто по-разному»

Первая музыкальная школа – одно из безусловных украшений исторического центра Пензы. Прогуливаясь с гостями города, нельзя не дошагать до этого старого здания в стиле модерн на углу Богданова и Чкалова, украшенного несколькими мемориальными досками - одна из них, к слову, посвящена Алексею Турищеву, автору прославленного «Варяга», который многие годы был здесь директором.

Впрочем, пройти мимо, мало: особенно ценно войти внутрь, подняться по ступеням, которые помнят миллионы торопливых шагов, провести пальцами по деревянным перилам, ощутить головокружительную высоту потолков, остановиться в просторном холле: налево – застывший в ожидании рояль, направо – двери, ведущие в классы.

В одном из них работает Елена Демина – по меркам этого здания (да и самой школы с ее почти полуторавековой историей) сотрудница совсем юная. Однако за плечами у нее не только очень особые родственные и личные отношения с этими стенами, но и тринадцать лет преподавания фортепиано – а это немалый срок. Он также вместил в себя работу в вузе и колледже – но достаточно быстро стало ясно, что школа – это совсем другое.

– К сожалению, у более взрослых сейчас часто бывает так, что учиться идут просто ради диплома. С детьми мы можем пройти более продолжительный путь, успеть по-настоящему, понять друг друга, поэтому работать комфортнее и интереснее. В школе я изо дня в день, из года в год вижу полный результат, – говорит Елена.

– Но ведь и в школе что-то меняется?

– Да, конечно. В том числе, к сожалению, подход некоторых родителей. Право же, какая-то неправильная наметилась тенденция последние лет пять – активно вмешиваться в учебный процесс. Поймите, я не против, чтобы родители присутствовали на занятиях, а на первых порах и вообще только за. И да, мы выкладываем наши учебные программы, они всегда находятся в свободном доступе. Но когда нам начинают давать по ним какие-то советы, делать замечания – это уже перебор. Ведь индивидуальное занятие с каждым отдельно взятым ребенком не может вписываться в жесткие рамки. У всех разная скорость освоения программы, разный опыт общения с музыкой, разные задачи, разные руки, левша-правша, да много чего разного… А получается, что за строгим следованием плану уже не видно этих тонкостей. В такие минуты поневоле вспоминаю, что с некоторых пор наша работа относится к сфере услуг. Да еще и дополнительных. Поверьте, преподаватель всегда видит полную картину и постоянно работает над учебным планом, репертуаром. Чтобы добиться результата, нужно научиться доверять друг другу.

При этом Елена прекрасно понимает, что именно родители в абсолютном большинстве случаев приведут ребенка в музыкальную школу, а не он их приведет себя записывать. И это то, что вряд ли изменится – хотя сами дети становятся другими.

– Есть примерно два процента ребятишек, у которых дома так прекрасно сложились обстоятельства, что они с самых ранних лет влюблены в музыку и в какой-то момент сами захотят большего. Но у остальных-то не так: они еще даже не поняли своего отношения к музыке, не успели ее полюбить. Возможно, думают, что придут к нам и чуть ли не сразу заиграют. А тут выясняется, что еще и учиться надо. И не просто учиться, а трудиться. Но нынешние дети при всей их огромной загруженности еще с детского сада не очень к этому приспособлены. Так что одна из первоочередных задач в том, чтобы их еще и этому научить. Поверьте, из ученика музыкальной школы вырастет замечательный ученый, продавец, управляющий, спасатель, врач и все они будут настоящими профессионалами своего дела. Потому что научились трудиться, мыслить, достигать результата, быть внимательными, уметь слушать и слышать, работать в ансамбле, то есть в команде.

– А если делать это через игру?

– Да сколько угодно! Главное, не путать ее с развлечением. А игровая форма во многих случаях способна помочь, и очень хорошо помочь! Вспоминаю одну девочку, которая изо дня в день даже к инструменту не подходила дома, а здесь принималась закатывать глаза, съезжать со стула и вообще всячески капризничать. Удалось найти к ней ключик, вместе выбрали пьесу, подготовились к новогоднему концерту класса, и она сыграла достаточно прилично. Но потом приходит после зимних каникул, и я понимаю, что она вообще за это время клавиш не касалась. Снова придумала способ, как заинтересовать ее – кстати, это была своего рода игра. Через пару месяцев она уже выступила на отчетном концерте фортепианного отдела. И сейчас я понимаю, что дальше надо будет выдумывать что-то еще. Бесконечный процесс.

– Часто вообще вы сталкиваетесь вот с такой реакцией учеников – не хочу, не буду, ухожу?

– Каждый день. И это нормально. И у каждого своя причина. Мне часто приходится слышать, как мама говорит про свою дочку: я хочу, чтобы она сама… Но так не бывает! Здесь тот случай, когда нужно приучить, как приучают зубы чистить. Задача в том, чтобы ребенок не замечал домашних занятий музыкой, чтобы это не казалось какой-то пыткой. Важно, чтобы это стало нормой. Важно, чтобы родители помогли организовать время и систему домашних занятий. И для этого совершенно необязательно садиться рядом и что-то учить вместе.

Так уж сложилось, что сторонние наблюдатели часто воспринимают учеников музыкальных школ как мучеников, имеющих привычно-карикатурный образ, взлелеянный десятилетиями: худенькая девочка с пышным бантом за огромным роялем, пухленький мальчик-очкарик со скрипкой. Упражнения, гаммы, ноты… и все ради чего? Это же не спорт, от этого и здоровья-то не прибавится. А музыкантами все равно не все станут. И с последним Демина согласна на все сто процентов.

– Нельзя пытаться делать профессионального музыканта из того, кто сам этого не хочет, кто не чувствует жизненной необходимости самовыражаться через музыку, жить музыкой. Вот если у ребенка есть безудержное желание сочинять, играть, выступать – да. Правда, честно скажу, что мне не нравится, когда детей слишком загружают участием в конкурсах, успехи на которых ну никак не могут быть главным критерием успешности музыкального образования – это лишь одна из составляющих. Хотя, спору нет, они дают очень ценную игровую практику и помогают ребенку привыкнуть к выступлению перед публикой – не стану лукавить, я сама так до сих пор и побаиваюсь сцены. И преклоняюсь перед теми, кто умеет подготовить ученика к конкурсу.

– А как же сладкий вкус победы? Тем более что теперь стало проще участвовать в конкурсах, имеющих статус международных.

– Вот именно – стало проще. Откровенно говоря, в своем закулисье мы выше ценим областные и городские, «живые» конкурсы. А так называемые «международные», где одновременно представлены чуть ли не все виды искусства и всевозможные жанры – это очень сомнительно. Само понятие «исполнительский конкурс», считаю, несколько дискредитировали. Когда я училась, нужно было пройти серьезный отбор на уровне школы. Сейчас все выглядит намного демократичнее.

– Ну допустим, кому-то дано играть и выступать перед публикой, кому-то играть и сочинять музыку, кому-то – играть просто для себя...Неужели у вас никогда не бывает так, что вы смотрите на ребенка и думаете: а вот этому музыка вообще не нужна?

– Не бывает! Музыка необходима всем, просто по-разному. Ну не будет он или она музыкантом, может, и за инструмент не возьмется потом, но зато станет слушать и слышать совсем иначе – больше, глубже, яснее…. И не только музыку, но и других людей. Да и самого себя. Настоящий слушатель, «слышатель» – это настоящий музыкант, пусть и не исполнитель. И в этом тоже будет своя судьба, и тоже замечательная.

– Так может, их и не утруждать сверх меры?

– Нет. Это не значит, что они должны идти по облегченной программе в школе. Нельзя ограничиваться нотной грамотой и чтением с листа. Надо учиться полноценно воспринимать музыку. Учиться ее слышать. Ведь красота в ушах слышащего.

Не имея особой склонности к сетевому общению, Демина много времени проводит внутри Всемирной паутины: размещает публикации, делится новостями, поддерживает разговоры на любимые темы. А еще несколько лет назад сама сделала первоначальный сайт первой музыкальной школы, причем в процессе работы смогла разобраться в премудростях программного кода, когда потребовалось кое-что исправить. Но на многие вещи просто не хватает времени и сил.

– У меня дома такое количество различной информации, – говорит Елена. – Одними только фотографиями, афишами и программками забито все что можно. Когда смотрю на эти груды флэшек и дисков, то понимаю, что все больше и больше устаю от этого… но все больше получаю удовольствия. Хотя любимым делом все равно остается музыка и преподавание.

Не так давно она была одной из самых активных участниц уже живой, а не виртуальной дискуссии, которая развернулась в Интел-парке Академия, где еженедельно идет обсуждение самых разных тем. В тот раз собравшиеся говорили о том, почему в Пензе люди так мало и неохотно посещают концерты классической музыки. Беседа вышла и на музыкальные школы, и на общеобразовательные, где уроки музыки тоже существуют – но, что греха таить, часто не выполняют возложенных на них задач.

– Уроки музыки в школе очень важны! Но только если они продуманы и организованы по-настоящему. Помню, как это было в моем детстве: громкое пение для одной части класса, другая занята чем угодно, и еще есть пара человек, которые учатся в музыкальной - сидят и страдают, не имея возможности заткнуть уши, – делится своими эмоциями Елена.

Она уверена, что методики, разработанные еще Кабалевским, а потом и его последователями - Критской, Баклановой – дают возможность проводить прекрасные занятия, когда множество элементов внутри урока создают плотную и, что особенно важно, нескучную музыкальную ткань. Однако есть и еще одна важная составляющая.

– Любовь к музыке обычно идет из семьи, и учитель должен стать ее частью. Если образуется вот это триединство – ребенок, родители, наставник – то вместе они могут горы свернуть, могут очень многого добиться. И речь не о местах на конкурсах, а о формировании души.

Автор текста: Дмитрий ИНЮШКИН