Крылья кадуцея: один день из жизни бригады скорой помощи в условиях пандемии

Ночь. Проблесковый маячок, спеша, разбрасывает синие оглушающие тени по дороге. Звук тревожный и одновременно вселяющий больному надежду. Этот звук знаком каждому. Теперь в условиях пандемии коронавируса его слышно намного чаще. Оперативные данные фиксируют огромную волну суточной заболеваемости, которая, судя по всему, уже целиком накрыла нас и осталась на рекордно высоком уровне. В Пензенской области выявляют почти две тысячи случаев каждые сутки, происходит около двухсот госпитализаций. Как справляются с этим наплывом фельдшеры скорой медицинской помощи

Вызов

Утро 17 февраля. Фельдшеры скорой помощи Павел Астафьев и Татьяна Арбекова собираются на вызов. Сообщение, впрочем, как и обычно, поступает на специальный планшет.

«Трудно дышать, Молодогвардейская, 32», - читает вслух описание вызова Татьяна Владимировна.

Далее по плану. Четко отработанными движениями фельдшеры надевают специальную защитную экипировку для работы в условиях пандемии, затем берут рыжий увесистый чемодан с медикаментами и загружаются в карету скорой помощи.

Внутри тесного салона место только самому необходимому: в центре располагается кушетка для транспортировки пациентов, сбоку и у изголовья кушетки находятся сидения для фельдшеров. В конце салона стоит десятилитровый баллон с кислородом - по километражу его хватит, к примеру, чтобы доставить тяжелого пациента из Кузнецка до Пензы. Так же в арсенале имеется портативная сумка с небольшим количеством кислорода. На стенке приклеена белая памятка с необходимым соотношением дофамина, который вводят пациентам в экстренных случаях. Внутри стёкла измызганны мутными пятнами хлора - все дело в том, что раньше хлоросодержащий раствор использовался медиками для обработки салона. Из-за особой едкости этого вещества был принято решение заменить его на более щадящий и не менее эффективный вариант - перекись водорода.

«Работаем один-два раза в неделю. Норма часов в каждом месяце разная, ставка - где-то сутки через трое – четверо, - рассказывает по дороге к пациенту Павел Николаевич. - Он не постоянный, не жесткий график, но в основном работаем круглые сутки. Можно работать с утра до вечера или с вечера до утра, в зависимости от оперативной обстановки».

У Павла Николаевича за плечами огромный стаж работы в скорой - 30 лет. Есть дочь, которая пошла по стопам отца и работает врачом-педиатром.

«Переживаю больше за семью, чем за себя, ну как и все мы. У населения уже более спокойное отношение к ковиду, просто привыкают люди», - подмечает он.

В среднем бригада скорой обрабатывает около 20 вызовов в сутки. Большинство вызовов - ковидные.

«Сутками тяжело работать, тем более выносить моральную нагрузку - смотреть на умирающего человека, когда не получается несмотря ни на что вернуть его к жизни - это морально тяжело, да, - отмечает фельдшер. - Я стараюсь компенсировать, без этого никак. Это компенсируется психологически, например на следующей смене, когда смог спасти человека в похожей ситуации и знаешь, что он будет жить. Одно компенсирует другое, как и в другой профессии, наверное.

Карета скорой плавно остановилась у подъезда хрущевки. Взяв с собой рыжий чемодан, фельдшеры принялись звонить по домофону в квартиру больного. Ответа не последовало.

«Они мерзнут и ломаются очень часто, - сказал Павел Николаевич. - Не всегда люди знают, что у них домофон не работает.

«Соседям начинаем звонить. В дневное время, конечно, когда люди еще не спят», - добавила Татьяна Владимировна.

В скором времени медикам все-же удается проникнуть внутрь. На пороге их встречает мужчина 40 лет. Кроме отдышки у пациента сохраняется температура более 5 дней. Градусник это подтвердил, показав 37, 3. После замера температуры Павел Николаевич достал из рыжего чемодана прибор для измерения насыщенности крови кислородом -пульсоксиметр и зацепил его на пальце больного. Сатурация в норме - 98 процентов. Далее Татьяна Владимировна стянула с шеи стетоскоп и начала прослушивать легкие и бронхи мужчины.

«Хрипы слева, - подмечает она вслух, – температура слишком долго не сбивается, еще и хрипы, в целом все это показание к госпитализации».

Случай, описанный выше, служит наглядным примером того, когда необходимо срочно вызывать скорую. Если у человека появляется отдышка при физической нагрузке, становится трудно дышать в лежачем положении, температура не сбивается на протяжении нескольких дней, то, скорее всего, вирус уже вызвал пневмонию.

"Скорая - это болезнь"

«Имеет ли смысл вводить ограничения? Имеет, конечно, ни смотря на то, что погибают от омикрона реже. Есть же люди с сопутствующими заболеваниями или у кого с иммунитетом проблемы - для них любая простуда может быть смертельной. В период пандемии риски увеличиваются во много раз», - сказал Павел Николаевич.

Кстати, о рисках: работа "скорой" и без того всегда была очень изнуряющей, ответственной, местами даже опасной, а теперь еще и вирус. Что же заставляет фельдшеров работать в таких жестких условиях? Ответ оказался весьма интересным:

«Скорая - это образ жизни, как болезнь какая-то, понимаете? Многие, кто увольнялись со скорой, возвращались за этим адреналином, к этому драйву. Эта тяга есть, пожалуй, у каждого сотрудника», - объяснил Павел Астафьев.

«Вот, к примеру, ДТП было под Грабово, мы выезжали туда. Там две легковушки напротив заправки столкнулись. У одного из пострадавших ссадина только на ноге. Другой - весь переломанный. Целой оказалась только правая рука. И вот здесь уже поднимается адреналин. Делаем правильное шинирование, обезболивание пациента. Водителям еще большое спасибо, круто ездят, спокойно, для больного это очень важно. От таланта водителя зависит многое", - подметила Татьяна Владимировна.

«С мигалками тяжело ездить, конечно, не все умеют», - добавляет Павел Астафьев.

«Ну, опять же, Павел Николаевич, у нас водительского этикета нет, - подмечает Татьяна Владимировна, - часто вижу едет за рулем, дрынькает. Мол я на зло не пропущу скорую помощь с мигалками, я же еду первый и по правилам. Есть и такие, но большинство все же пропускают.

«А бывает и так, - вспоминает Татьяна Арбекова, - заезжаешь быстренько пирожок купить и на ходу его съесть, а на тебя смотрят, как на врага народа. Но мы люди, мы тоже хотим кушать. Да и с агрессией часто сталкиваемся - Есть такой принцип потребительства - вы должны и обязаны. Вы оказываете услугу. Но мы не социальный памперс. Мы оказываем помощь, помощь довречебную, иногда врачебную. Мы помогаем человеку, а не оказываем услугу. И вот это потребительское отношение растворяет в людях человечность».

«Надо ехать в больницу, хотите отвезем хотите нет - вот это услуга, - добавляет Павел Николаевич, - а тут, бывает, чуть ли не обманов везешь, ведь если он не поедет, то просто умрет, а человека то жалко. Очень часто бывает так, что кардиограмма показывает инфаркт, а человек не чувствует боли. Пациент не может оценить трезво свое состояние и приходится уговаривать, объяснять или даже пугать.

Во время поездки Татьяна Владимировна сделала интересное замечание, сравнив медицину с единым организмом, в котором скорая выполняет функцию крыльев. Подобно ангелу, она подхватывает на свое крыло больных, стараясь всеми силами принести их к спасению. Перед нами, пациентами, стоит лишь простая и в то же время фундаментальная задача - не мешать спасать свои же жизни.