«Записки не совсем обыкновенные» Бориса Троянова

Краеведа, писателя Бориса Ивановича Троянова в городе Белинском многие знают по «Запискам не совсем обыкновенным», в которых можно прочитать историю города Чембара Пензенской губернии конца XIX – начала XX вв. Историю, написанную довольно пристрастно, но тем и интересную: человек с определенными политическими убеждениями часто лучше, чем амеба, во всем соглашающаяся с каждой новой властью.

Небольшая часть воспоминаний Б.И. Троянова посвящена периоду его ученичества в уездном училище. Вот что вспоминает Борис Иванович о своих гимназических годах: «В гимназии… могли учиться только избранные дети родителей с толстой мошной. Плата за правоучение составляла 40 рублей в год. Но городская управа, в ведении которой находилась женская гимназия всегда освобождала сестру от платы за правоучение». Сам Троянов к обеспеченной семье не принадлежал: троих детей-сирот воспитывала бабушка, бывшая крепостная.

«…Посещение церкви было обязательным. В субботу мы ходили ко всенощной по требованию бабки, а в воскресенье нас водил парами к обедне дежурный учитель. Я любил ходить ко всенощной. Молящихся было мало, освещение скудное, по одной свечке в паникадиле, так что углы оставались темными. И вечерние концерты, которые исполнял хор, помогали создавать настроение благостности и умиротворенности. Позже я узнал. Что хор исполнял произведения композитора Бартнянского.

После всенощной невольно задержишься на просторной паперти. Большие каменные плиты заставляли вспоминать сказания о первых христианах. Да и весь собор по своей архитектуре был какой-то нерусский. Так оно и было. Он был скопирован с одной итальянской церкви в романском стиле. Не знаю, цела ли церковь в Италии, но собор в тридцатых годах был разобран, и на его месте выстроена теперешняя районная библиотека. Как говорится, на место одного очага воздвигли другой.

У наших обоих училищ всегда было одно место: в правом приделе, впереди всех, около большой иконы Казанской Божьей Матери. Сзади нас – хоры с певчими. В центральном приделе Покрова впереди всегда стояла городская знать во главе с исправником Зориным, который был нашего прихода. Рядом с ним вставал дурак по прозвищу Курдюк-ляля. На груди у дурака звенели «ордена», вся грудь была ими увешана. Он делал их из донышка или крышки консервной банки. На вопросы отвечал подробно, где и в каком «сражении» он заслужил тот или иной «орден» или «медаль». Он не путал своих «наград».

Курдюк-ляля при всей своей самоуверенности все же понимал чувство субординации, потому когда в конце обедни надо было подходить к целованию креста, он никогда не лез вперед исправника, но второго места не уступал.

Наиболее радостным из религиозных был праздник Пасхи. Если Пасха была поздняя, то природа к этому времени играла всеми своими красками, а если выходила ранняя Пасха, то грязь стояла такая непролазная, что бабке приходилось просить кого-либо из мужиков перетащить нас на закорках через дорогу до деревянного тротуара. Хотя у нас и не тонул под тротуарами англичанин, как это было в Пензе, согласно рассказу Н. Лескова, все же ходить по ним было опасно, многие доски оторвались и действительно могли ударить по лбу.

Пасха начинала чувствоваться сразу с «чистого понедельника», то есть после окончания веселой масленицы. Церковь хотя и не признавала масленицу за праздник, однако и не препятствовала. В воскресенье на Московской и Красной улицах начиналось катание на лошадях. Дуги и гривы лошадей украшали лентами, санки коврами – и наперегонки. Это было не только красочное, но и азартное зрелище.

Последний день масленицы называли Прощеным воскресеньем. Взаимное прощение обычно смачивалось водкой и эти возлияния бывали подчас настолько обильными, что заканчивались ссорой и даже дракой…»

Автор текста: Любовь Руднева.

Б. Троянов «Записки не совсем обыкновенные». Рукопись. Библиотека им. Белинского (г. Белинский Пензенской области)