Никольское стеклоделие: тайны шедевров анонимных мастеров

Многие работы никольских мастеров стеклоделия поражают своей красотой и виртуозностью. Даже спустя столетия ученые продолжают разгадывать секреты сохранившихся изделий. И нужно сказать, что до сих пор установлены имена далеко не всех работавших на заводе виртуозов . Именно этим анонимным и малоизвестным авторам посвящена публикация «ПензаСМИ» в рамках серии материалов о никольском стеклоделии.

По словам бывшего экскурсовода никольского музея стекла и хрусталя Валентины Салеевой, информация об авторстве изделий стала появляться только в начале XX века. До этого имена мастеров указывались в редких случаях, например, когда речь шла о таких легендарных творцах, как Александр Вершинин (подробнее о нем мы писали здесь).

«Мастера были крепостными, поэтому об увековечивании их имен никто не думал», – пояснила Валентина Салеева.

Вот почему в основном имена большинства мастеров, творивших с самого рождения завода в 1764 году и все следующее столетие, неизвестны. Это десятки, а, может, сотни людей, трудившихся на стекольном производстве.

ПАМЯТЬ О ВОЙНЕ 1812 ГОДА

Никольский музей гордится экспонатами, посвященными победе в Отечественной войне 1812 года. Все они выполнены в 1810-1830 годы. Изделия переносят в атмосферу того времени, помогают представить авторов этих работ. Чего стоит только бокал с надписью: «Ликуй Москва! В париже Росс. Взят 19 марта 1814 года». Примечательно, что французская столица указана именно со строчной буквы. Подчеркнуть поражение врага и достоинство победителей предки умели.

Еще ряд изделий музея посвящен победе в той войне. Стоит получше рассмотреть бокалы с аллегорическими изображениями. На одном из них женщина, символизирующая Россию, отдает мечи русским воинам. Они одеты в доспехи римских легионеров, что считалось символом непобедимости. Интересно, что стакан снизу тоже имеет надпись: «Народное ополчение».

Нельзя обойти стороной и массивный кубок «Покорение Парижа» с матовой гравировкой, на котором изображен русский витязь. Перед воином стоит, преклонив колени, женщина, символизирующая Францию. Достойна внимания и корзиночка с портретом главного полководца той войны Михаила Илларионовича Кутузова.

Мастера в первой половине XIX века перенимали опыт европейских коллег, осваивали новые техники, экспериментировали. Например, учились приемам матовой гравировки, повторяли богемские образцы и творили по своим задумкам. Некоторые имена гравировщиков того времени дошли до нас: Иван Ромадин, Дмитрий Свинухов, Порфирий Куликов. Они применяли технику серебряной протравы с использованием цветных эмалей – «лазурей».

СЕРВИЗ ЗАГАДАЛ ЗАГАДКУ

В музее можно увидеть очень интересный сервиз. Речь – о хрустальном наборе с вензелями: НБ и ВБ, который назван в честь вторых владельцев завода Николая Бахметева и его супруги Варвары. По словам Валентины Салеевой, сервиз выполнен в технике бахметевской грани, которую также называют «гранью камнем». Названа она так потому, что поверхность изделия покрыта узором, напоминающим крупные драгоценные камни.

Но есть мнение, что техникой бахметевской грани может являться и совсем другой способ обработки хрусталя. Инженер современного никольского предприятия Алексей Бухарин считает, что это техника мягкой, или «заваленной грани».

«То есть грань располагается на изделии валиком», – отмечает он.

В качестве примера Бухарин приводит коронационный сервиз. То есть это посуда, которая использовалась в Зимнем дворце в честь воцарения императоров. Другие заводы перенимали такой способ отделки хрусталя. Выпускали похожие приборы в Гусь-Хрустальном и в Санкт-Петербурге.

«Вероятно, речь идет о раннем сервизе, одном из тех, что поставил местный завод для нужд императорского двора в начале XIX века. Несколько предметов такого сервиза в музее есть», – пояснила Валентина Салеева.

Оставим спор для искусствоведов. Возможно, оба эти вида обработки можно называть бахметевской гранью.

СТЕКЛЯННАЯ СКАЗКА

Бахметевы не заботились об увековечивании мастеровых, а вот обучать старались. Музейное собрание содержит три тысячи предметов из Европы. Владельцы привозили экспонаты, чтобы показать, что модно в мире стеклоделия. К тому же помещикам хотелось иметь вещи наподобие тех, что в ходу «за морем».

Местные умельцы чесали в затылке, а потом из их рук выходила вещица не хуже. Порой это был шедевр. Примечательно, что никольские мастера в 1830-е годы начали работать в сложной технике «венецианской нити». На несколько десятилетий секрет был забыт. Позднее его возродил местный мастер Михаил Вертузаев.

Естественно, авторство ранних работ «никольских венецианцев» неизвестно. Хотя они способны поразить воображение. Один экспонат приковывает внимание пестротой красок и необычностью исполнения. Его именуют «шаром «с цветочной клумбой» – уникальная работа выполнена в технике «миллефиори».

Как пояснила Валентина Салеева, миниатюрный узор внутри шара получается благодаря применению тонких стеклянных дротов, заплавленных в толщу горячей стекломассы. Есть и другие предметы, сделанные в традициях венецианских стекольщиков.

Все изделия этой серии сказочно красивы. По признанию Валентины Салеевой, в музее бывали гости из Италии. Они с интересом осмотрели работы и признали, что техника венецианской нити была освоена в этом уголке России с успехом.

«Работы в такой технике ценились в XIX веке в Европе на вес золота. Это не метафора, а реальный способ оценки предметов», – пояснила Валентина Салеева.

Достойны упоминания и две вазы, которые характеризуют умения никольских стеклодувов. Первую привезли из Франции, а рядом – ее местная копия, но в другой цветовой гамме. Отличий между ними почти не найти!

АРХИВЫ СОХРАНИЛИ РЯД ИМЕН

Бывший директор музея Сергей Шевченко в своей брошюре рассказывает, что в 1793 году на местных фабриках помещика Бахметева было «занято 76 мастеровых, столько же учеников и 30 подсобных рабочих». Ссылаясь на заводской отчет того же года, Шевченко перечисляет золотарей-шлифовщиков, получивших жалованье: Петр Прохоров, Яков Леонтьев, Иван Кузнец, Яков Егоров, Петр Ерохов. Между прочим, первые два имели самые большие суммы. Вероятно, они были в числе лучших умельцев.

В книге бывшей заведующей музеем Валентины Головой «Никольский музей стекла и хрусталя» можно найти упоминание о мастере Герасимове, сопровождавшем Вершинина в поездке в столицу, когда они в 1806 доставили заказ императорского двора – хрустальный сервиз.

Ценные сведения сохранило издание 1867 года «Материалы по географии и статистике России, собранные офицерами Генерального штаба. Пензенская губерния». Документ содержит информацию о главных мастерах завода, сменивших Вершинина. Это Матвей Смирнов, Николай Румянцев. К слову, Матвей Смирнов тоже получил золотые часы от императора, как и его знаменитый предшественник, что свидетельствует о значительных достижениях.

ЗНАМЕНИТАЯ ДИНАСТИЯ ЖИВА

Оказывается, на никольском предприятии трудится Александр Ромадин, представитель известной династии граверов, которые работали на заводе еще в позапрошлом веке.

Александр Ромадин занимается обработкой стекла уже больше четверти века. Устроился на завод «Красный гигант» в 1990 году, сначала был шлифовщиком стеклоизделий, потом освоил профессии оператора установки синтеза алмазов, наладчика станков. В 1999 году перешел в экспериментально-художественную мастерскую. Обучился сложному виду декорирования изделий – матовой гравировке, его наставником был известный гравер Николай Крашенинников. Любопытно, что Ромадин работает в технике, которой посвятили себя многие в их роду.

Валентина Салеева добавила, что ряд имен никольских стекольщиков знают лишь профессионалы. А заслуги их значительны, и речь – не только о посуде. Например, Никанор Протасов, правнук знаменитого Александра Вершинина, участвовал в создании звезд для московского кремля. Написал брошюру по технологии стекловарения, которой пользуются и сегодня. Есть и много других, достойных прославления. Назовем фамилии некоторых: Борис Еремин, Петр Порохов, Василий Рогов, Федор Свинухов, Иван Лямзаев. Они вписали себя в культурное наследие страны и региона.